Когда сгущается тьма - Страница 76

Алисия одарила изображенного на обложке любимого героя детства ностальгической улыбкой и отложила книгу в сторону. Вот было бы здорово, если бы Винса звали Ихитусом!

Под книжками с картинками помещались коробки с видеокассетами, уложенные рядами корешками вперед — как книги на полке. Алисия не помнила, почему именно решила сохранить все это богатство, однако подозревала, что в глубине души всегда намеревалась передать его своим будущим детям. Она позволила себе на минутку отвлечься и задаться вопросом, уж не Винс ли будет отцом, после чего опечалилась, вспомнив, что он никогда не увидит их. Потом отбросила эти мысли, поскольку они не имели ничего общего с ее миссией. Важно было одно: все ее любимые вещи по-прежнему находились на своем месте. Она ласково пробежала кончиками пальцев по корешкам коробок с кассетами, высматривая нужное название, но эту кассету почему-то не обнаружила и снова тщательно все просмотрела, зная, что та обязательно должна быть здесь. Все напрасно.

Кассета исчезла.

Она почувствовала легкий озноб, хотя овладевшие ею подозрения не имели никаких подтверждений. Может, она одолжила ее подруге или другу детства и забыла об этом? Может, по какой-то причине решила не оставлять именно эту кассету? Однако и то и другое представлялось ей весьма сомнительным. Она берегла свою коллекцию, как шкатулку с золотыми украшениями.

Алисия отвернулась от шкафа, осмотрела комнату и заметила компьютер, который родители установили в углу помещения. Компьютер был включен, и на экране красовалась заставка в виде голубого неба с летящими по нему облаками. Она вызвала с помощью «мышки» заглавную страницу Интернета и напечатала в поисковом окошке несколько слов по сути интересовавшего ее вопроса. Потом открыла первую страницу, отыскала глазами ссылку на нужный веб-сайт и, щелкнув «мышкой», вошла в него.

На экране черный фон заставки постепенно трансформировался в непроницаемое ночное небо с отблесками молний и бесчисленными мерцающими звездами. Затем в левой стороне проступил скорбный силуэт голого, лишенного листвы дерева, а справа зловеще вспыхнули отверстия в виде глаз, прорезанные в выдолбленной изнутри большой оранжевой тыкве, какие пользуются огромной популярностью в ночь Хэллоуина. Потом в центре экрана стал прорисовываться старинный викторианский дом, окна и двери которого имели неправильную, искривленную форму, словно вся конструкция деформировалась и могла в любой момент завалиться.

Наконец проступили оранжевые буквы заглавия:

...

La Covacha de la Bruja Cachavacha

И пронзительный голос, от которого Алисию до сих пор пробирала дрожь — голос la bruja, ведьмы, — произнес:

— Bienvenidos a mi casa.

«Добро пожаловать ко мне домой».

Надо сказать, что эта ведьма отнюдь не походила на Элизабет Монтгомери или Николь Кидман. Она носила остроконечную черную шляпу и обладала в высшей степени уродливой внешностью и растрепанными рыжими волосами. Наиболее пугающими были огромный крючковатый нос и торчавшие изо рта желтые клыки. Как героиня мультфильма, особенно предназначавшегося детям, она была слишком уж жуткая — просто исчадие ада. Воспоминания о ней, заставившие Алисию вернуться в свою старую спальню, были связаны с той волшебной властью, которой она обладала.

Ведьма умела делать так, чтобы люди исчезали.

Алисия продолжала смотреть на экран монитора — этого современного электронного оконца, позволившего ей снова заглянуть в свое детство, — но сконцентрироваться на увиденном уже не могла. Она думала о том, что сказал Фэлкон — «не забудь спросить про ведьму», — и о его странной зацикленности на исчезнувших. Ей еще только предстояло основательно обдумать все это и отделить важную информацию от второстепенной, но и сейчас она знала достаточно, чтобы прийти в удивление.

Откуда у этого психа сведения, касающиеся ее детства?

Глава 46

Джек чувствовал, что ему необходимо откровенно поговорить с сержантом Пауло.

На бумаге провести демаркационную линию между добром и злом в ситуации с заложниками просто: человек, захвативший заложников, — плохой парень, переговорщик — хороший. Однако в сознании Джека эта линия начала расплываться. Не Пауло, конечно, но кто-то из его окружения определенно вносил в это дело путаницу, мутил, так сказать, воду. И это могло относиться как к находившимся на сцене событий, так и к тем, кто скрывался за кулисами. Взять хотя бы мэра. Его публичная поддержка Пауло в качестве главного переговорщика в свете последних событий представлялась Джеку хитроумным маневром, цели которого он, впрочем, до конца объяснить бы не смог. Точно так же он не мог пока объяснить причину появления телохранителя мэра на набережной в ночь убийства. Кроме того, Джеку казался подозрительным и сержант Чавес. Конечно, руководитель СВАТа уже по роду своей деятельности обязан быть человеком решительным, но Чавес демонстрировал такую поразительную самоуверенность, что это наводило на мысль о двойной игре, основанной на чьей-то сильной поддержке. Даже Алисия временами вызывала у Джека подозрения: по крайней мере некоторые ее слова и поступки казались ему как минимум неоднозначными. Вся же ситуация в целом, особенно в плане межличностных отношений, напоминала ему сложный судебный процесс, где он выступал на стороне нескольких подзащитных, которые поначалу договорились действовать заодно, но, когда дело касалось защиты их жизненных интересов, совершали поступки, шедшие вразрез с первоначальным планом. Хотя до развязки было еще далеко — так по крайней мере казалось Джеку, — он уже не раз задавался вопросом, кто из законников будет при любых условиях блюсти интересы Тео и других заложников.